ВЗГЛЯД НА РЫБОЛОВСТВО В РОССИИ
Всех различных рыболовств, о месте производства и времени начала которых казаки всегда заблаговременно повещаются, и которые производятся известным, строго определенным порядком, как бы с некоторого рода воинскою дисциплиною, под надзором нарочно для сего назначаемого начальника, — рыболовного атамана, — насчитывается 16. Чтобы дать понятие об этих ловах, на некоторые из которых стекается более 10.000 человек, опишем два наиболее отличающиеся своею своеобразностью: осеннюю плавню и багренье.
Когда весною рыба входит из моря в Урал для того, чтобы метать икру, то ту рыбу, которая идет самым руслом Урала, необходимо тут же вылавливать, несмотря на то, что наступающее теплое время года заставляет употреблять много соли на сохранение рыбы, и что сама рыба в это время имеет наименьшую цену, ибо, выметав икру, рыба возвратится в море и совершенно ускользнет из рук промышленников. Только части той рыбы, которая идет на разливы, можно, в некоторых благоприятных для сего местностях, преградить обратный путь, заставив его сетями или загородив заколами, чтò и делается ежегодно с целью вылавливания ее зимою в этого рода садках. Но та рыба, которая входит в Урал в течение летних месяцев (все в бòльшем и бòльшем количестве, чем ближе к осени), в том же году уже не возвращается в море, а, как показали долговременные наблюдения, остается зимовать в реке; но это только в таком случае, если рыба не будет преследуема и тревожима. Как только вода начнет холодеть, рыба выбирает себе глубокие места, называемые „ятовями“, собирается на них все в большем и большем количестве и проводит в них зиму в каком-то полусне или оцепенении. Чтобы извлечь наивозможно большую пользу из этого обстоятельства жизни рыб, уральцы издавна запрещают не только всякий лов в Урале в течение трех летних и первого осеннего месяцев, но, преувеличивая даже, как мне кажется, потребность рыбы в покое, доводят охранение его до педантизма: запрещают езду на лодках, так что даже переезд на другой берег допускают только в случаях необходимости, как, например, для кошения сена на зауральских заливных лугах и т. п., — не поят скота и лошадей в реке, не стреляют близь берега из ружей, в прежние времена не освещали даже окон, выходящих лицом на Урал, в прибрежных селениях. Пароходы должны останавливаться в известном расстоянии от устьев реки, и даже каботажные суда, на которых казаки производят небольшую торговлю с Астраханью, никогда не входят в реку, но, с тех пор, как назначенный для них рукав высох, остаются в маленькой бухте, лежащей влево от теперешнего устья Урала. Таким образом, Урал составляет реку, исключительно предназначенную для рыболовства. В каждой из станиц, которые все расположены вдоль берега реки, назначается опытный старик, называемый смотрителем за Уралом, чтобы наблюдать за ходом рыбы и за тем, в каком примерно количестве она ложится на ятовях. Опытность, приобретаемая ими в этом деле, так велика, что по всплеску они узнают не только вид, но и пол рыбы — именно красной, для которой различие между икряной и яловой имеет весьма важное значение, так как самка с икрою по крайней мере втрое дороже самца. Сбереженную таким образом рыбу вылавливают в два приема, двумя различными способами. Нижняя часть Урала, на пространстве почти 280 верст, вылавливается еще осенью. Для этого, все желающие участвовать в этом рыболовстве, называемом „осеннею плавнею“, собираются к Антоновскому форпосту, откуда начинается лов, иногда в числе 8.000 чел. с 3.000 бударок. Все предназначенное к вылову пространство реки разделяется обыкновенно на 15 рубежей, из которых каждый вылавливают в течение одного дня, спускаясь вниз по реке. Орудием лова на этом рыболовстве служит „ярыга“, род сетяного мешка в 7 сажен длиною, имеющего два крыла — верхнее и нижнее; ее тянут по дну реки с двух лодок, идущих на веслах. Лов начинается с солнечным восходом, для окончания же его нет определенного часа, а кончают, когда успеют расплавить все ятови, находящиеся в рубеже. Перед началом лова бударки выравниваются в линию на берегу и по сигналу сталкиваются в воду.